Неточные совпадения
«При
последнем разговоре нашем я выразил вам мое намерение сообщить свое
решение относительно предмета этого разговора.
Спустя несколько дней после сего знаменитого совета узнали мы, что Пугачев, верный своему обещанию, приближился к Оренбургу. Я увидел войско мятежников с высоты городской стены. Мне показалось, что число их вдесятеро увеличилось со времени
последнего приступа, коему был я свидетель. При них была и артиллерия, взятая Пугачевым в малых крепостях, им уже покоренных. Вспомня
решение совета, я предвидел долговременное заключение в стенах оренбургских и чуть не плакал от досады.
— Что бы вы ни говорили, я не могу, — произнес я с видом непоколебимого
решения, — я могу только заплатить вам такою же искренностью и объяснить вам мои
последние намерения: я передам, в самом непродолжительном времени, это роковое письмо Катерине Николаевне в руки, но с тем, чтоб из всего, теперь случившегося, не делать скандала и чтоб она дала заранее слово, что не помешает вашему счастью. Вот все, что я могу сделать.
Решением этого вопроса решится и предыдущий, то есть о том, будут ли вознаграждены усилия европейца, удастся ли, с помощью уже недиких братьев, извлечь из скупой почвы, посредством искусства, все, что может только она дать человеку за труд? усовершенствует ли он всеми средствами, какими обладает цивилизация, продукты и промыслы? возведет ли
последние в степень систематического занятия туземцев? откроет ли или привьет новые отрасли, до сих пор чуждые стране?
И как бы сам подавленный важностью предстоящего
решения, товарищ прокурора, очевидно до
последней степени восхищенный своею речью, опустился на свой стул.
То чувство торжественности и радости обновления, которое он испытывал после суда и после первого свидания с Катюшей, прошло совершенно и заменилось после
последнего свидания страхом, даже отвращением к ней. Он решил, что не оставит ее, не изменит своего
решения жениться на ней, если только она захочет этого; но это было ему тяжело и мучительно.
Окончательный процесс этого
решения произошел с ним, так сказать, в самые
последние часы его жизни, именно с
последнего свидания с Алешей, два дня тому назад вечером, на дороге, после того как Грушенька оскорбила Катерину Ивановну, а Митя, выслушав рассказ о том от Алеши, сознался, что он подлец, и велел передать это Катерине Ивановне, «если это может сколько-нибудь ее облегчить».
— О, это все по поводу Дмитрия Федоровича и… всех этих
последних происшествий, — бегло пояснила мамаша. — Катерина Ивановна остановилась теперь на одном
решении… но для этого ей непременно надо вас видеть… зачем? Конечно не знаю, но она просила как можно скорей. И вы это сделаете, наверно сделаете, тут даже христианское чувство велит.
Одного из редакторов, помнится Дюшена, приводили раза три из тюрьмы в ассизы по новым обвинениям и всякий раз снова осуждали на тюрьму и штраф. Когда ему в
последний раз, перед гибелью журнала, было объявлено,
решение, он, обращаясь к прокурору, сказал: «L'addition, s'il vous plaît?» [Сколько с меня всего? (фр.)] — ему в самом деле накопилось лет десять тюрьмы и тысяч пятьдесят штрафу.
Некоторое время Бурмакин, однако ж, откладывал
решение, а соседи между тем уже громко говорили, что Милочка вошла в интимную связь с паном Мазуровским и что
последний даже хвалится этим. Старик Бурмакин не выдержал и приехал в Веригино.
Сверх ожидания, отец принял это
решение без особенных возражений. Его соблазняло, что при заболотской церкви состоят три попа и два дьякона, что там каждый день служат обедню, а в праздничные дни даже две, раннюю и позднюю, из которых
последнюю — соборне.
Этот стон с такою болью вырвался из ее сердца, что вся душа моя заныла в тоске. Я понял, что Наташа потеряла уже всякую власть над собой. Только слепая, безумная ревность в
последней степени могла довести ее до такого сумасбродного
решения. Но во мне самом разгорелась ревность и прорвалась из сердца. Я не выдержал: гадкое чувство увлекло меня.
Миссия Петеньки была окончена, и он немедленно заторопился в Петербург. В
последние два дня он уже не посещал «Мысок» и был почти нежен с отцом. Старый генерал, с своей стороны, по мере приближения отъезда сына, делался тревожен и взволнован, по-видимому тоже принимая какое-то
решение.
Это
решение созрело еще в голове Луши в самом раннем детстве и в таком виде сберегалось до
последнего времени, как не требующая доказательств аксиома.
В уме это
решение казалось твердым, но где-то глубоко и потаенно в душе, почти не проникая в сознание, копошилась уверенность, что он сегодня, как и вчера, как делал это почти ежедневно в
последние три месяца, все-таки пойдет к Николаевым.
Последнее же время эта милость божия видимым образом отвернулась от него: во-первых, после того, как он дал сенатору объяснение по делу раскольника Ермолаева, сей
последний был выпущен из острога и самое дело о скопцах уголовною палатою решено, по каковому
решению Ермолаев был совершенно оправдан...
Он знал, что думает теперь в
последний раз, и необходимо
решение.
Истязание людей розгами для приведения в исполнение
решения власти, несмотря на то, что телесное наказание отменено законом 30 лет тому назад, в
последнее время всё чаще и чаще стало применяться в России.
«Ишь, плешивая собака, носом чует
последние денежки и хочет их вытормошить», — думал Брагин и остался при своем
решении.
Такому снисходительному
решению немало также способствовало хорошее расположение старика, который радовался втихомолку случаю выгодно сбыть пойманную вчера рыбку. Рыбка в
последнее время действительно плохо что-то ловилась и приносила редкие барыши: нельзя же было не порадоваться!
К утру в душе Литвинова созрело, наконец,
решение. Он положил уехать в тот же день навстречу Татьяне и, в
последний раз увидавшись с Ириной, сказать ей, если нельзя иначе, всю правду — и расстаться с ней навсегда. Он привел в порядок и уложил свои вещи, дождался двенадцатого часа и отправился к ней. Но при виде ее полузавешенных окон сердце в Литвинове так и упало… духа не достало переступить порог гостиницы. Он прошелся несколько раз по Лихтенталевской аллее.
Настоящее свидание было
последнее, на котором она и предназначила объявить ему свое
решение.
Очевидно, что литературная мысль утратила ясность и сделалась неспособною не только давать практические
решения по вопросам жизни, но даже определять характер и значение
последних.
— «Опыт
решения социального вопроса по
последним данным науки и на основании указаний практики, поскольку он касается всего человечества вообще, русского народа в частности и приисков в особенности…»
При постановлении этого
решения не стеснялись ни тем, что Бенни беден, нищ и был вынужден для возвращения из Орла в Москву продать
последние часы, чего со шпионом богатого ведомства не должно бы случиться, ни тем, что он имел в Англии около пяти тысяч рублей ежегодного жалованья и за шпионство в России большего вознаграждения, конечно, ожидать не мог.
Как, бывало, доходит
последний корм, так «бескормной корове» от мужиков выходит
решение, что ее надо «приколоть»… Тогда все бабы принимаются «выть», а на них глядя, завоют все дети, и все стараются «коровушку покрыть», то есть уверяют мужиков, будто она еще может жить; но мужики этому не внемлют, и как заметят, что подойник пуст, так сейчас же и берутся исполнять свое
решение.
Такова предельная интуиция религиозного самосознания и исходная аксиома веры, которая приемлется или отвергается в глубочайших недрах целостного религиозного духа до всякой рефлексии и ранее всякой философии;
последняя лишь выявляет и осуществляет разные возможности, заложенные в уже принятом
решении, дает ему философскую транскрипцию.
Вскоре от высшего начальства из Петербурга вышло такое
решение о скитах: им дозволено было оставаться по-прежнему только на полгода, после этого времени они все непременно должны быть совершенно порушены; тем из скитских матерей, что приписаны были к обителям по
последней ревизии, дозволено было оставаться на их местах, но со значительным уменьшением их строений.
За эти
последние ночи перед
решением я много думал о нашей жизни.
Все гости столпились вокруг
последнего. В полку знали Демона — лошадь Врельского, — и действительно никто еще не отваживался проскакать на нем. Все поэтому боялись, что затея моего папы может окончиться печально. Молодая баронесса подняла на отца умоляющие глазки и тихо просила его изменить его
решение. Только взоры дедушки Магомета да юных Израила и Бэллы разгорались все ярче и ярче в ожидании отчаянно-смелого поступка отца.
От матери она хоронила свое
решение — совсем убежать — до самой
последней минуты.
Этот
последний довод окончательно убедил княжну Варвару Ивановну Прозоровскую в том, что Капочка была действительно сумасшедшая. Это
решение равнялось полному оправданию Сигизмунда Нарцисовича, в отношении которого она даже почувствовала себя виноватой, как заподозрившая такого идеального человека в гнусном преступлении.
Яркими красками описал он свой восторг по поводу встречи с не узнавшей его, но тотчас же узнанной им подругой его детских игр княжною Людмилой Васильевною Полторацкой, открытие поразившего его ее самозванства, беседу с убийцей княгини и княжны Полторацких — Никитой, сцену с Татьяной Берестовой, смешное положение, в которое
последняя поставила его, мучения, которые переносил он от ее кокетства, и, наконец,
решение обратиться к патеру Вацлаву за его чудодейственным средством.
Нельзя сказать, чтобы Егор Егорович без душевного трепета принял
решение вступить в грузинскую службу, но его побудила к этому неопределенность будущего, так как старик Апфельбаум, сильно прихварывавший за
последнее время, уже с год как искал случая продать свою аптеку и пожить на покое.
Строев между тем рассказывал о посещении своем квартиры жены, где она жила с Савиным, о том как,
последний вышвырнул его за дверь, передал о подаче им жалобы мировому и
решении съезда, приговорившего Николая Герасимовича к двухмесячному аресту, отъезде обоих «голубков», как он называл Савина и свою жену, из Петербурга, возвращении и бегстве Николая Герасимовича от арестовавшего его пристава и, наконец, внезапный отъезд из Петербурга Маргариты Николаевны — словом, все то, что известно уже нашим читателям.
Получив
последнее письмо княжны, обрекавшее его на годичный искус, он с болью в сердце подчинился этому жестокому
решению.
Он сам, по своеволию и произволу своему, решает вопрос, можно ли убить хотя бы
последнего из людей во имя своей «идеи», Но
решение этого вопроса принадлежит не человеку, а Богу.
Несмотря на то что княжна Людмила Васильевна была предупреждена, как мы видели, своим сообщником Никитой относительно графа Иосифа Яновича Свянторжецкого, несмотря на
решение заставить его молчать об его открытии ценою каких бы то ни было жертв, молодая девушка все же была далеко не спокойна в те долгие дни ожидании визита графа, визита, с которым
последний, видимо, умышленно медлил.
Все эти мысли привели его к
решению, что свидание их будет
последнее. Отказать себе в этом наслаждении, о котором он мечтал со дня ее отъезда из Киева, он был не в силах, но потом он найдет в себе силы одолеть искушение.
Очевидно, что для Николая Герасимовича от этого
решения зависело все, а потому адвокат
последнего — Фрик — принял все меры, чтобы убедить палату отказать русской миссии в предъявленном требовании о выдаче Савина.
Читатель уже знает, что он блестяще сдал докторский экзамен и не менее блестяще защитил диссертацию, одушевленный в
последнем случае присутствием графини Конкордии, которая привела свое
решение в исполнение и была в зале академии, но не с мужем, а с Ольгой Ивановной Зуевой.
В течение десяти дней, протекших с этого памятного для Якова Потаповича утра, он несколько раз еще виделся с своею матерью, открыл ей свою душу, рассказал события
последних лет, свою любовь к княжне Евпраксии, свой вещий сон и свое
решение спасти князя Воротынского, пожертвовав своею, никому не нужною жизнью.
Он несколько раз даже решался ехать в контору, но в
последнюю минуту отказывался от этого
решения.
— Без всяких «но…» Ты из моих
последних писем должен был знать, к какому я пришла
решению… Ты должен был знать, что я еду в Петербург… Я вызывала тебя сюда… Ты ведь приехал по моему вызову?
Последнее было верней. Наталья Федоровна, очнувшись от своего тяжелого бреда, решила воспользоваться предписанным ей покоем, чтобы всесторонне обдумать свое положение, образ своих дальнейших действий и до окончательного
решения не желала разговаривать с мужем.
С другой стороны, Артемий Петрович принимал поздравления неохотно. Он доволен был, что сделал свое дело, но отчаивался распутать домашние обстоятельства. Поставленный между любовью Мариорицы и любовью жены, он должен был погубить одну из них. Что еще скажет он, когда узнает
решение последней?
Но знаем также, что средние века были эпохой религиозной до преимуществу, были охвачены тоской по небу, которая делала народы одержимыми священным безумием, что вся культура средневековья направлена на трансцендентное и потустороннее, что в эти века было великое напряжение мысли в схоластике и мистике для
решения последних вопросов бытия, равного которому не знает история нового времени, что средние века не растрачивали своей энергии во вне, а концентрировали ее внутри и выковывали личность в образе монаха и рыцаря, что в это варварское время созрел культ прекрасной дамы и трубадуры пели свои песни.
— И это
последнее мое слово, знай,
последнее…» — кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое
решение.